Дедушка Тамары Фридриховны, Александр Скриповский, работал в Дно писцом. Семья была большая, но умер он рано, и на руках у бабушки Натальи Скриповской осталось пять детей, в том числе Анна – мать Тамары Фридриховны, и сын Сергей, который во время войны служил в партизанском отряде под руководством Анастасии Бисениек. После провала отряда немцы его расстреляли с другими подпольщиками...
Рассказывая о своём дяде и его расстреле, Тамара Фридриховна не может сдержать слёзы.
«Я помню, как кто-то пришёл к нам и сказал, что дядю Серёжу и ещё двух партизан расстреляли за клубом – сейчас там у нас РКЦ. Сестра моей мамы тётя Женя и ещё одна женщина – расстреляли и её сына – побежали и нашли их в снегу убитых... Мы все сильно горевали. До сих пор помню это чувство боли. Наверное, это была моя самая большая первая потеря, которую я переживала не по-детски сильно…» – вспоминает Тамара Фридриховна.
Никогда не забудет она и тот день, когда началась война, хотя ей было всего 6 лет… Навсегда врезались в детскую память ревущие в небе самолёты, падающие бомбы… Ужас, страх, непонимание того, что происходит, куда так стремительно исчезает доброе, мирное, светлое, детство...
«Мы в то время жили с родителями в Выборге, а перед самой войной приехали в Дно погостить к бабушке. Уехать назад домой уже не смогли. Бабушка жила в доме за техникумом, отец выкопал прямо перед домом бункер, чтобы мы могли прятаться от бомбёжек», – продолжает вспоминать Тамара Фридриховна.
Немцы не заставили себя долго ждать – оккупировали город, и потекла жизнь, полная страха. До лета 1943 года…
«Я очень хорошо помню, как нас, полуголых, голодных, погрузили в вагоны. На полу валялась солома, и больше ничего. Целый состав людей. Страх, боль, голод – все чувства перемешались. Я ж ребёнок совсем была. Ничего не понимаю. Ощущаю только страх. Большой недетский страх. Я до сих пор дрожу от воспоминаний об этом страхе…» – плача, рассказывает Тамара Фридриховна.
Куда именно их привезли в Германию, она не помнит, да и не хочет вспоминать. Это был концлагерь, каких в Германии тогда построили много. Перед глазами до сих пор стоит картина – огромное количество худых людей с глазами, наполненными страхом и болью.
Тамаре Фридриховне и её семье повезло немного больше, чем другим. Спустя время их семью из концлагеря забрали работать в хозяйство к богатым немцам. Работали целыми днями на огородах, по хозяйству. Жили в сарае. Тяжело было, голодно, но лучше, чем в лагере. И она, восьмилетняя, работала наравне со взрослыми, иначе было нельзя, иначе – смерть… Семье Тамары повезло: они все уцелели в плену.
Ну а в Дно вернулись только в 1947-ом. Вернулись и не узнали город: разруха и пепелище…
Когда Тамара выросла, решила стать медсестрой. Работала процедурной сестрой, потом – старшей медсестрой в детском отделении. С теплотой вспоминает работу в больнице, дружный коллектив, деток, которых лечила.
«Помню, как лечила маленького Юру Колесникова. Каким он был сообразительным и спокойным ребёнком! Пришло время, и он сказал мне: «Тамара Фридриховна, вы меня маленького лечили, а теперь я вас лечить буду!» – Юра стал врачом-невропатологом», – рассказывает нам Тамара Фридриховна.
До 56 лет отработала она в больнице. Ушла на пенсию и продолжала всем в округе помогать – укольчик сделает, рану перевяжет.
Годы берут своё. После перелома руки и сильного падения Тамара Фридриховна долгое время лежала. Сейчас может немного передвигаться на специальных ходунках. Сын Александр живёт в Пскове и маму регулярно навещает…
«Жизнь пролетела как одно мгновение, всё в ней было – и плохое, и хорошее, – говорит Тамара Фридриховна. – Но когда я вспоминаю войну, концлагерь, работу на немцев, я понимаю, что горше этого ничего не было и быть не может…»
Сейчас ей непросто, тяготит одиночество: все близкие и друзья покинули этот мир. Но она не сдаётся, потому что научилась ценить жизнь и каждое мгновение в ней…

Светлана КОЛБАСОВА,
фото автора